Death of "Novorossiysk" battleshipNote: this topic is an article from russian respectable publication
"Top secret" which making publications on very important and secrets things in political and military spheres.
Article link:
http://www.sovsekretno.ru/magazines/article/2028Attention please! For better understanding of this article please use the russian version of this arctilce !EnglishFifty-three years ago, on the night of October 30, 1955, an explosion occurred on the flagship of the Black Sea Fleet, the battleship "Novorossiysk", which, despite attempts to save him, sank with more than 650 sailors.
Author of "Top Secret", October Bar-Biryukov, since 1949, served on "Novorossiysk" an artillery officer, now a captain 1 rank, retired, for many years was seeking an answer to the main question: whether the hit "Novorossiysk" in the mine since the war or whether it was sabotage against the most powerful Soviet warship - the only potential sea freeboard carrier atomic weapons?Battleship "Novorossiysk" - a former Italian battleship Giulio Cesare ", after the Great Patriotic War, the Soviet Union passed by way of reparations. It was built in Genoa in 1911-1913, respectively, and successfully resisted the British battleship in the Mediterranean during the Second World War. And in 1943, after the war Italy, the battleship interned by the British. He was transferred to the island of Malta, where he was prior to 1949 was in the conservation and used for training submarine combat swimmers. In early 1949, including 33 warships and auxiliary vessels of the battleship sent to the Soviet Union. The ship arrived in Sevastopol, joined the squadron of the Black Sea Fleet, and began to cover the southern maritime borders of the USSR - the region where then were the main sources of oil.
Strategic trophyBack in 1920-30-ies battleship twice upgraded, respectively, to improve its combat capabilities. At the same time, increased displacement and deteriorated stability of the ship, that is, his status. By 1955 the total tonnage "Novorossiysk" amounted to 29090 tons, length - 186 m, width - 28 m, average draft - 10 m. The units provide extremely high speed for battleships up to 32 knots (60 km per hour). The main artillery armament "Novorossiysk" consisted of ten 320-mm guns of the main fire, the most long-range and large in the Navy stationed in the two-and trehorudiynyh armored turrets. These guns were able to shoot at a distance of up to 32 miles over halftone shell sizes that are placed in their nuclear explosive devices of low power and turn the battleship in the media of tactical atomic weapons. The crew was 1500.
The powerful weapons and armor up to 280 mm thick, big range, excellent handling and speed, the saturation of first-class equipment and technology, especially since the additional equipment and outfitting in the USSR, put this battleship in one of the best similar foreign and Soviet ships. But among them only one "Novorossiysk" fully fit for the "nuclear experiment". Back in 1949, when the Soviet Union conducted the first test of atomic weapons, a former "Cesare" visited the War Minister, Marshal Vasilevsky, and in 1953 - the new Minister of Defense Bulganin. In 1955, when the Minister of Defense Marshal Zhukov began, the life of "Novorossiysk" extended for another 10 years, whereas all the other Soviet battleships were decommissioned fleet.
In the spring of 1955 "Novorossiysk" came out of a long renovation and began a routine combat training, secretly aiming at him a certain specialization. In the summer of that year, "Novorossiysk" to "excellent" fulfilled credits artillery firing its main fire at sea and shore targets. By this time the USSR had produced new, more powerful bombs. And after the November holidays was planned out for them in the battleship Novorossiysk.
October 28, 1955 "Novorossiysk" after more than a month's stay in the base made unscheduled intermittent access to the sea. In the morning he weighed anchor barrel number 3, located 300 meters from the southern coast of North Sevastopol Bay and headed for the Marine ground for artillery firing. It previously belonged to berth the battleship Sevastopol, by the time decommissioned squadron. In the evening the ship returned to base. Before entering the harbor received orders from the operational headquarters of the squadron duty officer, who was on another ship, stand on the same mooring buoy and take on board the headquarters personnel.
In 18 hours of "Novorossiysk" went to that place. When approaching the bow barrel number 3 battleship managed not very experienced in the berthing of the First Lieutenant, Captain of rank 2 G. Hurshudovym replacing ubyvshego leave the commander gave the anchor a little bit away from the usual places. Then, using the selection anchor chain and the position of the ship approached the tug was rectified, and he stood on the left anchor and the two barrel number 3. But taken between supernumerary position, ten meters shifted to the rear drum. Alignment postponed until morning. These details are important to determine the cause of the explosion battleship.
On the ship crossed the operations duty officer of the squadron headquarters and the main-mast, believed to have been included "flagship fire. Then they went dinner, the dismissal of the crew on the beach, bath and laundry, watching a movie. Along with the majority of officers battleship went down with him until the morning Acting Commander G. Khurshud. Senior aboard linkorovtsev remained among the assistant commander of the captain of rank 2 Z. Serbulov, an experienced sailor, the last war.
Before dinner, the ship arrived the next replenishment - former soldiers are transferred to the fleet from declining coastal parts of the Navy. They are clothed in sailor's work clothes, but left his boots. At night arrivals were placed in one of the nasal space. By midnight on the battleship returned to stand off shore sailors and petty officers, the crew broke for the mess and cabins. Awake only duty and Watchkeeping. In the hushed inner roads of Sebastopol near "Novorossiysk" were another 5 squadron of cruisers gathered in the main base of the Black Sea Fleet to participate in the marine parade on November 7.
"Let’s won’t to breed panic!"October 29 in the second half of the night watch had struck the sergeant in the ship's bell and a half bottle. As soon as the ringing of the last subsided, as the battleship hull shuddered: in the bow of "Novorossiysk" explosion. The ship was plunged into darkness: switch off lights, alarm system, broadcasting, many mechanisms have broken down ... watch, and those awakened by the sailors, who, along with Serbulovym ran to the deck and slipped in front of the battleship, in the light of searchlights from nearby ship saw the two-meter hole in the middle armored deck tank, cracked, escalated to the boards. Ragged edges break was twisted like paper. Some of the twisted steel sheets were the first artillery gun barrels of the tower of the main fire. Drawn from the depression gunpowder smoke and were heard groans, cries for help, the noise of incoming water. Inside break floated people trying to get out on the deck in the darkness shone the remains of seamen. Everything is coated with thick layer of black mud, ejected from the bottom of the explosion.
It was later determined the explosion (some of it seemed to double) was a force that had come through a multi-storey building armored battleship from the bottom to the top of the deck, creating in him a large, up to 170 square meters, the hole in the bottom of the starboard side. It poured streams of water, zataplivaya and smashing thin duralumin bulkhead interior. All these terrible destruction occurred in the most populous part of the battleship, where the forecastle sleeping hundreds of sailors and petty officers. The explosion immediately killed 150-175 people and injuring about 130.
After some confusion (many thought that the ship was subjected to air strikes and the war started) on the battleship was declared an emergency, and then the alarm. The crew took the place of disaster and combat schedule. Gave ammunition to the antiaircraft guns. Lower the ship's crew were involved in all the surviving power and drainage facilities. And three of its emergency party started work on the localization of the effects of the explosion.
Sailors top teams at the direction of Serbulova began to rescue people from flooded premises and prepare for the wounded was taken to the Coast Hospital, and the battleship exploded - to tow to the nearest beach. On standing nearby cruisers and was declared alarm. Their parties and emergency medical teams began to arrive to board the ship disaster, were took with him wounded in the seaside hospital.
After half an hour after the explosion at the "Novorossiysk" came the commander of the fleet, and other senior officials of the fleet and squadron. Began to approach and rescue vessels. But they were few, and the opportunities they had very modest. In the meantime, until the authorities, stopping begun towing ongoing in the atmosphere, the nose of the craft plunged into the water, and when it was decided to resume the withdrawal of the ship to shore, then let go the anchor and mooring chain from the bow flanks already tightly held a battleship, not allowing you to take him to the shallow.
I went to the third hour after the explosion. Seeing that the flow of water can not stop, and roll appeared on the left board increases resulting from the shore ai commander battleship Khurshud suggested that the fleet commander, Vice Admiral Parkhomenko evacuate part of the team that after the flood fighting positions began to gather at the stern and along with sailors from other ships, there were hundreds of people. Komflotom snapped: "We will not dilute panic!" At that time the statute required to fight for survival until the end, because we believe that saving the ship, the crew saved themselves.
But when the bank became critical, he agreed to evacuate those who were not involved in rescue work. Officer of the watch on the radio gave no very clear command: "who arrived from other ships and not engaged in a struggle for survival, build a deck!" The sailors, sergeants and officers from other ships and sailors of the crew battleships were built on lopsided deck. In the ranks gathered up thousands of seafarers. To the ladder approach has become popular. They diligence Serbulova managed to get off a small part of the crew. Suddenly, the ship's hull shuddered and began to quickly overwhelm the left side. Ranks of the sailors began to slide into the water, in darkness, with the departure from under the feet of the deck - no time for head sail away. In 4 hours and 15 minutes, "Novorossiysk" lay down on the left side, and a moment later turned up the keel, leaving the bow of the water and exposing the stern its huge propellers.
At the time of the coup from the chest of people and keep the water in the form of covering their darkened steel colossus uttered a terrible cry. Then all was quiet. The second act of the tragedy, which targeted hundreds of sailors trapped in the water. Dressed in jackets and working clothes, they are floundering, forming the sides of living near the field. Many people, mostly soldiers from the recharge quickly drowned, wrapped in the depths of clothing and boots (for them and identify them later). Yes, and capable of making a swim, not all were able to come up to the surface after the fall of the raised stern, hull and superstructure. A small part of the sailors managed to climb up on the bottom of an overturned ship. Others sailed away, they picked the appliances and undressed in the water to swim to the shore near their own. Stress from experienced was such that some sailors who helped others to swim and reach the shore, does not sustain the heart. Coming out of the water, they fell down dead.
Without the right to mourningSailors held on the bottom of an overturned battleship, after part of which rises above the water at 2-3 meters, as well as those who were close to the rescue ships, heard inside the ship disorderly knocks. It was served on his message alive, not being able to get out of steel compartments, where they were on alert for combat positions (such there were up to 400 people). At the bottom of the battleship went rescue sailors from the ship, trying to determine from any premises hear these attacks and how many people living there is. So fate has granted to seafarers who have been in the "air bags", a chance for salvation. Sailors from the submarine rescue Beshtau "without waiting for instructions from above, opened for bottom of aft battleship. Through the incision rescued seven sailors. The success inspired. They began to cut the bottom and in other places, but to no avail. And soon from the holes with increasing force was trying to break away the air, compressed by water pressure.
Belated attempts to weld the slits yielded nothing. Battleship due to the air outlet began to sink into the depths, and the morning of October 30 completely sank. In the last minutes before the dive for the prototype direct conversation sonar communication, delivered to the site of the accident, we could hear the sailors, who were inside the ship, bidding farewell to life, singing "Varyag".
After a day were found living in one of the stern cabin. Return immediately sent a few divers. With great difficulty they drew two sailors, already up to his neck were in the water. Elsewhere battleship knocks lasted more than 63 hours. November 1 divers have ceased to hear any knocking from the compartments. Thus ended the third act of the tragedy.
The solemn funeral of the 42 victims was held October 31 at the central city cemetery. Saw them all the surviving linkorovtsy. Dressed in new uniforms, they were being built across the city. This was their last parade of the land - after all the celebrations marking the November 7 in Sevastopol nobody canceled. As the evening festive illumination of ships, and the solemn assembly to the concert. While announcing mourning, except on the occasion of the death of leaders, we have not been accepted.
Arrived at the Navy Chief of Naval Staff Chief Admiral Vladimir Fokin and Admiral VA Andreev, Parkhomenko immediately replaced as commander of the fleet, in the early hours of marine parade went by boat to a place in the bay, where the water lay on the ground "Novorossiysk". Stood over him self-propelled barge, which was taken to the bodies surfaced temporarily removed. In the eyes of townspeople gathered on the shore, and thousands of sailors standing on the decks of ships, admirals slowly went around the place where the sinking of the battleship, and only then went to the lead ship of the ceremonial system. After the holidays barge put in its place. She filled every day and went to the Engineering pier on the northern side, where bulldozers had dug huge mass graves for the burial of hundreds of victims. Now there is a general monument, built of bronze propellers battleships, raised in 1957 and split in the metal.
Questions without answers
In the history of the night to undermine this very large and powerful then the armament of the Soviet warship point has not yet been set. Some of the circumstances identified by the author during many years of disaster research and trapped in the materials of the official investigation can move closer to unraveling the causes of the tragedy. Kind of "target designation," the author received from the authoritative International Handbook of ship "Jane", publishes information on military ships and fleets of the world. Thus, in the room for 1955-1956. Experts spoke about the "carried with him (linkorom. - Ed.) experiments, after the launch of its Russian guns.
In the basic version, launched a special governmental commission (it was investigating the cause of the disaster, only a week), "Novorossiysk" blew up on the bottom of the magnetic mine - from those used by the Germans during the Second World War. Such mines are often found and destroyed in Sevastopol Bay before and after the disaster (in 1956, several of these mines was found beside a barrel number 3).
However, questions arise. Why mine did not explode earlier? After all, the battleship Sevastopol and other ships (Novorossiysk including) several times stood on the barrel number 3. Experts explained this way: mine is deeply buried in the bottom mud, so it is not noticed when underwater survey area. When in 1944 the Bay was conducted minesweeping and bombardment (for reliability) the bottom depth charges, probably because of the shake out of the system and "stalled" clockwork fuse. Therefore, in their opinion, mine for many years did not react in the passage, and standing on these barrels ships. A case of failure battleship "Novorossiysk" come to the fore barrel number 3, he had disturbed her its anchor (or chain), give "in the wrong place."
Another question: why the place seemed so strange explosion in the hull battleship? There was a large hole in the right forward part of the ship. Furthermore, in the bottom of the left side was interrupted keels, and next along it - a deep dent in the underwater part of the total area of 340 square meters. That is an explosion, according to the destruction, wore a double nature and could be a consequence of triggering a bomb. And divers who examined the site where the battleship, found beside him on the ground, two funnels, whose appearance indicated that there were two explosions, because the trail from one device (located at some distance from the soil) differed from the trace of the other, lying at the bottom. But the commission for some reason this does not take into account.
Why is a random shock through
11 years of peace earned clockwork fuze mines? How could such a long time to save elektropotentsial battery fuse, sufficient to combat the heater it sunk?
Why erosion occurred in one of the most vulnerable places - in the nose, completely filled the cellars of artillery and ammunition from the feed towers battleship was unloaded before?
Doubtful version of blowing up the battleship on a mine quite suited the new command represented by the Navy, Admiral Gorshkov (the only sailor that was part of a government commission to investigate the cause of death, "Novorossiysk"), since it permits all blamed on the effects of the last war. But even in the conclusions of the commission does not exclude the possibility of sabotage. To do this she had good reason, since the protection of Sevastopol and the sea, and land was found to be unsatisfactory: to enter the waters of the military harbor "closed" city, and act, including the Bank for experienced saboteurs was not working. Many "novorossiytsy" believe in the terrorists' version of detonation. Those who laid the explosives under the ship, they say, knew his device, and therefore chose the most vulnerable spot, not covered by a system of mine protection - the bow of a artpogrebami located there.
But although the declassified Soviet Council of Ministers resolution number 204901108ss on 8 December 1955 on the death of "Novorossiysk" was clearly stated that "the real cause of the explosion, which caused the flooding of the ship and loss of life, has not been established, the attempts of the Soviet and then Russian authorities continue to investigate nothing is known.
Declassified intelligence reports for the Black Sea Fleet headquarters in October 1955 noted the presence in the Black Sea ports of several merchant ships of NATO countries. All of them by a strange coincidence, on October 29 were at the exit from the sea. And one of them came out of the port was in international waters near Sevastopol (this information is not included in the materials the commission of inquiry, as the other - the discovery in late October, the cruiser "Slava" in the sea near Sevastopol neizvesnoy submarine). Special forces often use such vessels for delivery to the area of capabilities and their subsequent evacuation from there.
Confessions of a saboteurSingers of undermining should look first and foremost among the former owners of the battleship - the Italians and British, and possibly the Germans. For only they have the special forces in their Navy: Italy and Britain - the 10 th and 12 th fleets respectively. In Germany there was a diversionary assault compound "K", created in 1944 with the help of the commander of the 10 th of the Italian fleet of Prince Borghese. It also consisted of units of man-torpedo exploding speedboats, frogmen single and submarines-babies. Only three of these units have the necessary personnel and equipment, as well as experience in similar acts of sabotage during the Second World War. Italians managed to undermine more than 30 ships and enemy ships, including two British battleships in the protected harbor of Alexandria - "Queen Elizabeth" and "Velient. The British blew up the German battleship Tirpitz, two Italian and one Japanese cruiser. The Germans also managed to undermine a number of ships and vessels, including the British cruiser Dragon. "
Since 1943, spetsformirovaniya England and Italy are working closely. Especially after a trip to Italy, the British "ace underwater" Captain 3 rank Crabbe, who formed a special squad combined frogmen, converts it to the best Italian. After the war, Crabb, going to resign, has together with colleagues to engage in private business, performing all sorts of dangerous underwater work. He died in 1956 under the new Soviet cruiser Ordzhonikidze, which is paying a visit to England, Nikolai Bulganin and Nikita Khrushchev, from hand grenades, applied their protection.
By the way, in the early 90-ies, the then Commander of the Italian Navy, Admiral Guido Venturioni during a visit to Moscow, said at a briefing that does not exclude the involvement of what happened with "Novorossiysk" secret service of his country.
Recently I managed to get exclusive information confirming subversive version of the tragedy. Was obtained from the former Soviet Black Sea Officer M. Lander, moved to the U.S. for permanent residence. I quote his account in the reduction.
"It happened in 1997 in Chicago. Then in September, as usual, the Americans were celebrating the Victory Day. The U.S. side invited to the celebration and veterans from the former USSR. Of the fleet we had only two - and I Arkady Bronstein, a former commander of the ship. So we met with a former submarine officer Niccolo, well speaking in Russian. He spoke with admiration about the Crimea, where during the war he served in the Italian squad divers.
We exchanged phone numbers. He said that he had a yacht in Miami, he travels a lot and with pleasure we get started with us. Soon after I returned to Miami. And literally the next day I phoned Niccolo and offered to meet at the restaurant "Laguna". After the general phrases, he asked me what I know about the explosion at Sevastopol battleship "Novorossiysk". I said that I do not know any details. Then he showed me a photograph of eight divers, where he is in the center and team leader - known Italian specialist submarine. When I asked why he was telling me all this, he replied that he - the only one still alive from this company and was associated vow of silence. Using eyewitness account, try to recreate a rough picture of what happened, making no claim to truth.
Thus, the Italian battleship Giulio Cesare "December 9, 1948 all left Italy. The former commander of the 10 th Flotilla underwater saboteurs Prince Valerio Borghese, who began his career at the officer's "Cesare", vowed to avenge the dishonor and blow up the battleship.
In his book "Sea Devils" is one of the chapters is called "10-th fleet in the Black Sea. Participation in the siege of Sevastopol. In March 1942 the Germans asked their Italian allies to help in organizing the blockade of Sevastopol from the sea. In the Crimea was transferred unit 10 Flotilla. Soon after fighting broke out, which "were held every night, if conditions permit, the weather and sea conditions", says Borghese. The Italians, the founders of underwater commando squads, knew the theater of possible actions.
But the war ended. Prince Borghese is not throwing words to the wind picks up and like-minded people. Artists - eight combat swimmers, behind every military commando school in the Black Sea. October 21, 1955 from the Italian cargo ship left port and headed to the Black Sea in one of the Dnipro ports for loading wheat. Course and speed calculated so as to traverse lighthouse Chersonese at midnight on October 26 at 15 miles. Arriving at a given point, the ship issued a special notch in the bottom of the mini-submarine (not her whether pinpointing radar cruiser "Glory"?) And went on its way. "Piccolo" (the name of the boat) went to the area outside the Sevastopol bay Omega, where swimmers staged a submarine base - were unloaded breathing cylinders, explosives, gidrobuksiry etc. With the darkness came back out to sea waiting for the signal. Finally got the signal back to the bay of Omega in the right place. Dressed in suits and, taking all necessary, using gidrobuksirov swam to the object. Double back to the bay of Omega for explosives in magnetic cylinders. At sunset all finished, they arrived at the Omega and proshlyuzovalis in "Piccolo". From the darkness out to sea for two days waiting for his ship, podnyrnuli under the uterus, the bottom shut, water fingerprints. Three long-awaited attack on the wheelhouse notified that the hatch can be opened. All. It's finished.
So it was with the words of a saboteur, whose story is largely confirms the assumptions and arguments of the author. This gives reason to conduct further investigations to clarify the disaster and its real causes (or already known to disclose the secret services, in fact hardly more than half a century they have not dug up the truth). Confirmation version of the terrorist attack will appeal to international institutions, which will be required to condemn this in fact the first in modern history an act of international terrorism. Thus, the debt will be executed in front of hundreds of victims of the disaster. The author and his comrades "novorossiytsy" intend to participate actively in this.
--------------------------------------------------------------------------------------------------------------------------------------
Russian (Русский)Гибель линкора "Новороссийск"Пятьдесят три года назад, в ночь на 30 октября 1955 года произошел взрыв на флагманском корабле черноморской эскадры, линкоре «Новороссийск», который, несмотря на попытки спасти его, затонул вместе с более чем 650 моряками.
Автор «Совершенно секретно», Октябрь Бар-Бирюков, с 1949 года служивший на «Новороссийске» офицером-артиллеристом, ныне капитан 1-го ранга в отставке, много лет занимается поисками ответа на главный вопрос: подорвался ли «Новороссийск» на мине военных времен или же это была диверсия в отношении самого мощного советского боевого корабля – единственного потенциального морского надводного носителя атомного оружия?Линейный корабль «Новороссийск» – это бывший итальянский линкор «Джулио Чезаре», после Великой Отечественной войны переданный СССР в счет репараций. Он был построен в Генуе в 1911-1913 годах и успешно противостоял английским линкорам в Средиземном море во время Второй мировой. А в 1943 году, после выхода из войны Италии, линкор интернировали англичане. Его перевели на остров Мальта, где он до 1949 года находился в консервации и использовался для тренировок подводных боевых пловцов. В начале 1949 года в числе 33 боевых кораблей и вспомогательных судов линкор передали Советскому Союзу. Корабль прибыл в Севастополь, вошел в состав эскадры Черноморского флота и стал прикрывать южные морские рубежи СССР – регион, где тогда находились главные источники нефтедобычи.
Стратегический трофейЕще в 1920-30-х годах линкор дважды модернизировался, соответственно повышались его боевые возможности. В то же время увеличилось водоизмещение и ухудшилась остойчивость корабля, то есть его непотопляемость. К 1955 году полное водоизмещение «Новороссийска» составляло 29090 т, длина – 186 м, ширина – 28 м, средняя осадка – 10 м. Двигатели обеспечивали весьма высокую для линкоров скорость до 32-х узлов (60 км в час). Основное артиллерийское вооружение «Новороссийска» состояло из десяти 320-миллиметровых орудий главного калибра, самых дальнобойных и крупнокалиберных в ВМФ СССР, размещенных в двух– и трехорудийных бронированных башнях. Эти орудия были способны стрелять на расстояние до 32 км более чем полутонными снарядами, размеры которых позволяли разместить в них атомные взрывные устройства малой мощности и превратить линкор в носитель тактического атомного оружия. Экипаж корабля составлял 1500 человек.
Мощное вооружение и броня до 280 мм толщиной, большая дальность плавания, отличная управляемость и скорость хода, насыщенность первоклассной аппаратурой и техникой, особенно после дооборудования и дооснащения в СССР, ставили этот линкор в один ряд с лучшими подобными иностранными и советскими кораблями. Но и среди них один только «Новороссийск» полностью подходил для «ядерного эксперимента». Еще в 1949 году, когда СССР провел первое испытание атомного оружия, бывший «Чезаре» посетил военный министр маршал Василевский, а в 1953 году – новый министр обороны, Булганин. В 1955-м, когда министром обороны стал маршал Жуков, срок службы «Новороссийска» продлили еще на 10 лет, тогда как все другие советские линкоры были выведены из боевого состава флотов.
Весной 1955 года «Новороссийск» вышел из длительного ремонта и приступил к проведению плановой боевой подготовки, скрытно нацеленной на определенную ему специализацию. Летом того же года «Новороссийск» на «отлично» выполнил зачетные артиллерийские стрельбы своим главным калибром по морской и береговой целям. К этому времени в СССР уже были изготовлены новые, более мощные снаряды. И после ноябрьских праздников намечался выход линкора за ними в Новороссийск.
28 октября 1955 года «Новороссийск» после более чем месячной стоянки в базе совершил не планировавшийся кратковременный выход в море. Утром он снялся с якорных бочек №3, находившихся в 300 м от южного берега Северной Севастопольской бухты и направился в морской полигон для проведения артиллерийской стрельбы. Это якорное место ранее принадлежало линкору «Севастополь», к тому времени выведенному из боевого состава эскадры. Вечером корабль возвратился в базу. Перед входом в гавань было получено приказание от оперативного дежурного штаба эскадры, находившегося на другом корабле, встать на те же якорные бочки и принять на борт персонал штаба.
В 18 часов «Новороссийск» направился к указанному месту. При подходе к носовой бочке №3 линкор, управляемый не очень опытным в швартовке старпомом, капитаном 2-го ранга Г. Хуршудовым, замещавшим убывшего в отпуск командира, отдал якорь несколько в стороне от обычного места. Потом с помощью подборки якорь-цепи и подошедшего буксира положение корабля было выправлено, и он встал на левый якорь и обе бочки №3. Но занял между ними нештатное положение, на десяток метров сдвинутое к кормовой бочке. Выравнивание отложили до утра. Эти детали имеют значение для выяснения причин взрыва линкора.
На корабль перешел оперативный дежурный штаба эскадры и на грот-мачте, как полагалось, был включен «Флагманский огонь». Потом прошли ужин, увольнение части экипажа на берег, баня и стирка, просмотр кинофильма. Вместе с большинством офицеров линкора сошел с него до утра и.о. командира Г. Хуршудов. Старшим на борту среди линкоровцев остался помощник командира капитан 2-го ранга З. Сербулов, опытный моряк, прошедший войну.
Перед ужином на корабль прибыло очередное пополнение – бывшие солдаты, переведенные на флот из сокращавшихся береговых частей ВМФ. Их переодевали в матросское рабочее платье, но оставляли сапоги. На ночь прибывших разместили в одном из носовых помещений. К полуночи на линкор возвратились увольнявшиеся на берег матросы и старшины, экипаж разошелся по кубрикам и каютам. Бодрствовала лишь дежурно-вахтенная служба. На затихшем внутреннем рейде Севастополя рядом с «Новороссийском» стояли еще 5 крейсеров эскадры, собранных в главную базу ЧФ для участия в морском параде 7 ноября.
«Не будем разводить панику!»29 октября в половине второго ночи вахтенный старшина пробил в корабельный колокол полторы склянки. Едва звон от последней затих, как корпус линкора содрогнулся: в носовой части «Новороссийска» прогремел взрыв. Корабль погрузился в темноту: отключилось освещение, сигнализация, радиотрансляция, многие механизмы вышли из строя… Вахтенные и те разбуженные моряки, кто вместе с Сербуловым выбежали на верхнюю палубу и пробрались в переднюю часть линкора, в свете прожекторов с соседних кораблей увидели двухметровый пролом в середине броневой палубы бака, с трещинами, доходившими до бортов. Рваные края пролома были скручены, словно бумажные. Некоторые из покореженных стальных листов касались стволов орудий первой артиллерийской башни главного калибра. Из впадины тянуло пороховой гарью, были слышны стоны, крики о помощи, шум поступавшей воды. Внутри пролома плавали люди, пытавшиеся выбраться из него, на палубе в темноте белели останки тел моряков. Все вокруг покрывал толстый слой черного ила, выброшенного взрывом со дна.
Как было позже установлено, взрыв (некоторым он показался сдвоенным) имел такую силу, что пробил насквозь многоэтажный бронированный корпус линкора от днища до верхней палубы, образовав в нем большую, до 170 квадратных метров, пробоину в днище с правого борта. В нее хлынули потоки воды, затапливая и сокрушая тонкие дюралюминиевые переборки внутренних помещений. Все эти страшные разрушения пришлись на самую густонаселенную часть линкора, где в носовых кубриках спали сотни матросов и старшин. При взрыве сразу погибли 150-175 человек и были ранены около 130.
После некоторого замешательства (многим показалось, что корабль подвергся удару с воздуха и началась война) на линкоре была объявлена аварийная, а потом и боевая тревога. Экипаж занял места по аварийному и боевому расписанию. К зениткам подали боеприпасы. Нижней командой корабля были задействованы все уцелевшие энергетические и водоотливные средства. А три его аварийные партии приступили к работе по локализации последствий взрыва.
Моряки верхней команды по указанию Сербулова стали спасать людей из затапливаемых помещений и готовить раненых к свозу в береговой госпиталь, а подорванный линкор – к буксировке на ближайшую отмель. На стоявших поблизости крейсерах также была объявлена боевая тревога. Их аварийные партии и медицинские группы стали прибывать к борту аварийного корабля, свозя с него раненых в прибрежный госпиталь.
Через полчаса после взрыва на «Новороссийск» прибыли командующий флотом, другие высшие должностные лица флота и эскадры. Начали подходить и спасательные суда. Но их было мало, да и возможностями они обладали весьма скромными. Тем временем, пока начальство, прекратив начатую буксировку, разбиралось в обстановке, носовая часть корабля погрузилась в воду, а когда было решено возобновить отвод корабля к берегу, то отданный якорь и цепной швартов от носовой бочки уже намертво держали линкор, не позволяя отвести его на мелкое место.
Пошел третий час после взрыва. Видя, что поступление воды остановить не удается, а появившийся крен на левый борт увеличивается, вызванный с берега врио командира линкора Хуршудов предложил командующему флотом вице-адмиралу Пархоменко эвакуировать часть команды, которая после затопления боевых постов стала собираться на корме и вместе с моряками с других кораблей насчитывала сотни человек. Комфлотом отрезал: «Не будем разводить панику!» Ведь тогда устав требовал вести борьбу за живучесть до конца, ибо считалось, что, спасая корабль, экипаж спасает себя.
Но когда крен стал критическим, он согласился эвакуировать тех, кто не был задействован в спасательных работах. Вахтенный офицер по радиотрансляции отдал не совсем ясную команду: «Прибывшим с других кораблей и не занятым борьбой за живучесть, построиться на юте!» Матросы, старшины и офицеры с других кораблей, а также моряки экипажа линкора стали строиться на накрененной верхней палубе. В строю собралось до тысячи моряков. К трапам стали подходить вызванные плавсредства. На них стараниями Сербулова успела сойти небольшая часть экипажа. И вдруг корпус корабля дрогнул и начал быстро заваливаться на левый борт. Шеренги моряков стали скатываться в воду, в темноту, с уходившей из-под ног палубы – на головы не успевавших отплывать в сторону. В 4 часа 15 минут «Новороссийск» лег на левый борт, а через мгновение перевернулся вверх килем, оставив носовую часть под водой и обнажив в кормовой свои огромные гребные винты.
В момент переворота из груди людей, державшихся на воде, при виде накрывавшей их затемненной стальной махины вырвался страшный вскрик. Потом все стихло. Начался второй акт трагедии, жертвами которой стали сотни моряков, оказавшихся в воде. Одетые в бушлаты и рабочее платье, они барахтались, образуя возле бортов живое поле. Многие, в основном солдаты из пополнения, быстро тонули, затянутые в глубину одеждой и сапогами (по ним их потом и опознавали). Да и из умевших плавать не все смогли вынырнуть на поверхность после падения поднятой кормы, бортов и надстроек. Небольшая часть моряков смогла взобраться на днище перевернутого корабля. Другие отплывали в сторону, их подбирали спасательные средства, а раздевшиеся в воде доплыли до близкого берега самостоятельно. Стресс от пережитого был такой, что у некоторых моряков, помогавших доплыть другим и добравшихся до берега, не выдерживало сердце. Выйдя из воды, они падали замертво.
Без права на траурМоряки, удерживавшиеся на днище перевернутого линкора, кормовая часть которого возвышалась над водой на 2-3 метра, а также те, кто находился рядом на спасательных судах, слышали внутри корабля беспорядочные стуки. Это подавали о себе весть живые, не сумевшие выбраться из стальных отсеков, где они по тревоге находились на боевых постах (таких там было до 400 человек). На днище линкора сошли моряки со спасательных судов, пытаясь определить, из каких помещений доносятся эти удары и сколько живых людей там находится. Так судьба предоставила тем морякам, которые оказались в «воздушных мешках», шанс на спасение. Моряки со спасателя подводных лодок «Бештау», не дожидаясь указаний «сверху», вскрыли обшивку днища в корме линкора. Через разрез вызволили семь моряков. Успех окрылил. Стали резать днище и в других местах, но безрезультатно. А вскоре из отверстий с нарастающей силой стал вырываться воздух, сжатый давлением воды.
Запоздалые попытки заварить прорези ничего не дали. Линкор из-за выхода воздуха стал погружаться в глубину, и к утру 30 октября полностью затонул. В последние минуты перед погружением по опытному образцу прямой разговорной звукоподводной связи, доставленной к месту аварии, было слышно, как моряки, находившиеся внутри корабля, прощаясь с жизнью, пели «Варяга».
Спустя сутки были обнаружены живые в одном из кормовых кубриков. Туда немедленно отправили несколько водолазов. С большим трудом они извлекли двух матросов, уже по горло находившихся в воде. В другом месте линкора стуки продолжались более 63 часов. 1 ноября водолазы перестали слышать какие-либо стуки из отсеков. Так закончился третий акт трагедии.
Торжественные похороны первых 42 погибших прошли 31 октября на центральном городском кладбище. Проводили их все уцелевшие линкоровцы. Одетые в новое обмундирование, они прошли четким строем через весь город. Это был их последний сухопутный парад – ведь празднование по случаю 7 ноября в Севастополе никто не отменил. Как и вечернюю праздничную иллюминацию кораблей, и торжественное собрание с концертом. В то время объявлять траур, кроме как по случаю смерти вождей, у нас не было принято.
Прибывший на флот начальник главного штаба ВМФ адмирал В.А.Фокин и адмирал В.А. Андреев, срочно сменивший Пархоменко на посту командующего флотом, в начале приема морского парада направились на катере к месту в бухте, где под водой на грунте лежал «Новороссийск». Стоявшую над ним самоходную баржу, на которую свозили всплывшие трупы, временно убрали. На глазах горожан, собравшихся на берегу, и тысяч моряков, стоявших на палубах кораблей, адмиралы медленно обошли место, где затонул линкор, и лишь потом направились к головному кораблю парадного строя. После праздников баржу поставили на прежнее место. Она заполнялась ежедневно и шла к Инженерной пристани на Северной стороне, где бульдозерами были вырыты огромные братские могилы для захоронения сотен погибших. Теперь там стоит общий памятник, сооруженный из бронзы гребных винтов линкора, поднятого в 1957 году и разделанного на металл.
Вопросы без ответов
В истории ночного подрыва этого самого большого и мощного тогда по вооружению советского боевого корабля точка до сих пор не поставлена. Некоторые обстоятельства, выявленные автором в ходе многолетнего исследования катастрофы и не попавшие в материалы официального расследования, позволяют приблизиться к разгадке причины трагедии. Своего рода «целеуказание» автор получил от авторитетного международного корабельного справочника «Джейн», публикующего информацию о военных кораблях и флотах стран мира. Так, в номере за 1955-1956 гг. специалисты говорили о «проводимых с ним (линкором. – Ред.) экспериментах после ввода в действие его русских орудий».
По основной версии, выдвинутой специальной правительственной комиссией (она расследовала причину катастрофы всего лишь неделю), «Новороссийск» подорвался на донной магнитной мине – из тех, которые использовались немцами во время Второй мировой войны. Такие мины не раз обнаруживали и уничтожали в Севастопольской бухте до и после катастрофы (в 1956 году несколько подобных мин нашли возле бочек №3).
Однако возникают вопросы. Почему мина не взорвалась раньше? Ведь линкор «Севастополь» и другие корабли («Новороссийск» в том числе) десятки раз становились на бочки №3. Специалисты объясняли это так: мина глубоко зарылась в придонный ил, поэтому ее не замечали при водолазном обследовании акватории. Когда же в 1944 году в бухте проводилось траление и бомбежка (для надежности) дна глубинными бомбами, вероятно, из-за сотрясения вышел из строя и «застопорился» часовой механизм взрывателя. Поэтому, по их мнению, мина многие годы не реагировала на проходившие и стоявшие на этих бочках корабли. А при неудачной попытке линкора «Новороссийск» подойти к носовой бочке №3 он ее потревожил своим якорем (или его цепью), отданным «не в том месте».
Еще вопрос: почему так странно выглядело место взрыва в корпусе линкора? Большая пробоина имелась в правой носовой части корабля. Кроме того, в днище с левого борта был перебит киль, а рядом вдоль него — глубокая вмятина в подводной части общей площадью 340 квадратных метров. То есть взрыв, судя по разрушениям, носил двойной характер и не мог быть следствием срабатывания одного взрывного устройства. Да и водолазы, обследовавшие место гибели линкора, обнаружили возле него на грунте две воронки, вид которых показывал, что взрывов было два, ибо след от одного устройства (находившегося на некотором расстоянии от грунта) отличался от следа другого, лежавшего на дне. Но комиссия почему-то этого не учла.
Почему от случайного толчка через
11 лет покоя заработал часовой механизм взрывателя мины? Как мог за такое продолжительное время сохраниться электропотенциал аккумуляторной батареи взрывателя, достаточный для боевого накала его запала?
Почему подрыв произошел в одном из самых уязвимых мест – в районе носовых, полностью заполненных артиллерийских погребов, а боезапас из кормовых башен линкора был выгружен накануне?
Сомнительная версия о подрыве линкора на мине вполне устраивала новое командование ВМФ в лице адмирала Горшкова (единственного моряка, входившего в состав правительственной комиссии по расследованию причин гибели «Новороссийска»), ибо позволяла все списать на последствия минувшей войны. Но даже в выводах комиссии не исключалась возможность диверсии. Для этого у нее были достаточные основания, поскольку охрана Севастополя и с моря, и с суши была признана неудовлетворительной: проникнуть в акваторию военной гавани «закрытого» города и действовать, в том числе с берега, для опытных диверсантов труда не составляло. Многие «новороссийцы» убеждены в диверсионной версии подрыва. Тот, кто закладывал взрывчатку под корабль, считают они, хорошо знал его устройство, поэтому и выбрал наиболее уязвимое место, не прикрытое системой противоминной защиты, – носовую часть с расположенными там артпогребами.
Но хотя в рассекреченном постановлении Совмина СССР №204901108сс от 8 декабря 1955 года по гибели «Новороссийска» было ясно сказано, что «действительная причина взрыва, повлекшего затопление корабля и гибель людей, не установлена», о попытках советских, а затем российских властей продолжить расследование ничего не известно.
Рассекреченные разведсводки штаба ЧФ за октябрь 1955 года отмечали присутствие в портах Черного моря нескольких торговых судов стран НАТО. Все они по странному совпадению 29 октября находились на выходе из моря. А одно из них, выйдя из порта, прошло в нейтральных водах возле Севастополя (эта информация не вошла в материалы комиссии по расследованию, как и другая – об обнаружении в конце октября крейсером «Слава» в море возле Севастополя неизвесной подлодки). Спецслужбы часто используют такие суда для доставки в нужный район сил и средств и последующей эвакуации их оттуда.
Исповедь диверсантаИсполнителей подрыва следовало бы искать прежде всего среди прежних владельцев линкора – итальянцев и англичан, а также, возможно, немцев. Ибо лишь они обладали специальными формированиями в своих ВМС: Италия и Великобритания – 10-й и 12-й флотилиями соответственно. В Германии имелось диверсионно-штурмовое соединение «К», созданное в 1944 году с помощью командира 10-й итальянской флотилии князя Боргезе. Оно тоже состояло из отрядов человеко-торпед, взрывающихся быстроходных катеров, боевых пловцов-одиночек и подлодок-малюток. Только три этих формирования обладали необходимыми кадрами и оборудованием, а также опытом проведения подобных диверсий в ходе Второй мировой войны. Итальянцам удалось подорвать более 30 кораблей и судов противника, в том числе два английских линкора в охранявшейся гавани Александрии – «Куин Элизабет» и «Вэлиент». Англичане взорвали немецкий линкор «Тирпиц», два итальянских и один японский крейсер. Немцам тоже удалось подорвать ряд кораблей и судов, включая английский крейсер «Дрэгон».
С 1943 года спецформирования Англии и Италии стали тесно взаимодействовать. Особенно после командировки в Италию английского «подводного аса» капитана 3 ранга Крэбба, который сформировал сводный спецотряд боевых пловцов, перевербовав в него лучших итальянских. После войны Крэбб, выйдя в отставку, стал вместе с коллегами заниматься частным предпринимательством, выполняя разного рода опасную подводную работу. Он погиб в 1956 году под новым советским крейсером «Орджоникидзе», на котором совершали визит в Англию Николай Булганин и Никита Хрущев, от ручных гранат, примененных их охраной.
К слову, в начале 90-х годов тогдашний главком ВМС Италии адмирал Гуидо Вентуриони во время визита в Москву заявил на брифинге, что не исключает причастности к случившемуся с «Новороссийском» спецслужб его страны.
Недавно мне удалось получить эксклюзивную информацию, подтверждающую диверсионную версию трагедии. Получена она была от бывшего советского черноморского офицера М.Ландера, переехавшего в США на постоянное место жительства. Привожу его рассказ в сокращении.
«Это произошло в 1997 году в Чикаго. Тогда в сентябре, как обычно, американцы праздновали День Победы. Американская сторона пригласила на этот праздник и ветеранов из бывшего СССР. Из флотских нас было всего двое – я и Аркадий Бронштейн, в прошлом командир корабля. Так мы познакомились с бывшим офицером-подводником Никколо, прекрасно говорящим на русском языке. Он с восхищением рассказывал о Крыме, где во время войны служил в итальянском отряде подводных пловцов.
Мы обменялись телефонами. Он сказал, что у него яхта в Майами, он много путешествует и с удовольствием пообщается с нами. Вскоре я вернулся в Майами. И буквально на другой день мне позвонил Никколо и предложил встретиться в ресторане «Лагуна». После общих фраз он меня спросил, что мне известно о взрыве в Севастополе линкора «Новороссийск». Я сказал, что никаких подробностей не знаю. Тогда он показал мне фотографию восьми подводников, где в центре он и руководитель группы – известный итальянский специалист-подводник. На мой вопрос, почему он мне все это рассказывает, он ответил, что он – единственный еще живой из этой компании и был связан обетом молчания. Пользуясь рассказом очевидца, постараемся воссоздать примерную картину произошедшего, не претендуя на истину.
Итак, итальянский линейный корабль «Джулио Чезаре» 9 декабря 1948 навсегда покинул Италию. Бывший командир 10-й флотилии подводных диверсантов князь Валерио Боргезе, начинавший офицерскую карьеру на «Чезаре», поклялся отомстить за бесчестие и взорвать линкор.
В его книге «Морские дьяволы» одна из глав называется «10-я флотилия в Черном море. Участие в осаде Севастополя». В марте 1942 года немцы попросили своих итальянских союзников помочь в организации блокады Севастополя с моря. В Крым перебросили подразделение 10-й флотилии. Вскоре начались боевые действия, которые «проводились каждую ночь, если позволяли условия, погода и состояние моря», вспоминает Боргезе. Итальянцы, родоначальники подводных диверсионных отрядов, прекрасно знали театр возможных действий.
Но война закончилась. Князь Боргезе не бросает слов на ветер и подбирает единомышленников. Исполнители – восемь боевых пловцов, за плечами у каждого боевая диверсионная школа на Черном море. 21 октября 1955 года из итальянского порта вышел грузовой пароход и направился в Черное море в один из днепровских портов под погрузку пшеницей. Курс и скорость рассчитали так, чтобы пройти траверс маяка Херсонес в полночь 26 октября в 15 милях. Придя в заданную точку, пароход выпустил из специального выреза в днище мини-субмарину (не ее ли засекал радар крейсера «Слава»?) и ушел своим курсом. «Пикколо» (название лодки) прошла в район внешней севастопольской бухты Омега, где пловцы устроили подводную базу – выгрузили дыхательные баллоны, взрывчатку, гидробуксиры и др. С темнотой вышли обратно в море в ожидании сигнала. Наконец получили сигнал, вернулись в бухту Омега в нужном месте. Переоделись в скафандры и, захватив все необходимое, при помощи гидробуксиров поплыли к объекту. Дважды возвращались в бухту Омега за взрывчаткой в магнитных цилиндрах. С заходом солнца все закончили, приплыли в Омегу и прошлюзовались в «Пикколо». С темнотой вышли в море, двое суток ждали свой пароход, поднырнули под матку, днище захлопнули, воду откатали. Три долгожданных удара по рубке известили, что люк можно открывать. Все. Операция закончена».
Так было со слов диверсанта, чей рассказ во многом подтверждает предположения и доводы автора. Это дает повод провести дополнительное расследование катастрофы и выяснить ее действительные причины (или обнародовать уже известные спецслужбам, ведь вряд ли более чем за полвека они не покопались до истины). Потверждение версии о теракте позволит обратиться в международные инстанции, которые будут обязаны осудить этот по сути первый в новейшей истории акт международного терроризма. Таким образом будет исполнен долг перед сотнями жертв катастрофы. Автор и его товарищи-«новороссийцы» намерены в этом активно участвовать.
"Novorossiysk" battleship ("Giulio Cesare") photos
Edited by GM_Gladiator - 16/12/2009, 16:19
For me isnґt problem to read long letters... but really very good... 
